Нижняя Волга. Ловим с берега. Пускаем в бой «джиги», «колебалки», тяжелые «вертушки» — и с одного места вытаскиваем трофеи совершенно различных видов. На правом краю ямы, в начале течения, атакует крупный жерех, чуть ниже — более мелкий, в центре со дна берет полукилограммовый черный судак, крупные берш и окунь, а на выходе, на самой кромке косы, почти килограммовая чехонь собирает крошки со стола более сильных соперников. Забросы в «котел» безрезультатны, все поклевки происходят у самого дна. Все рыбы атаковали блесны примерно одного размера — с мизинец. Будь это китайский или фирменный «кастмастер», «колебалка» или нечто другое, итог одинаков — при условии, что приманка волочилась по дну, сносимая течением. Эта картина повторилась и на следующее утро, когда на яме оказалась заякоренная лодка незнакомого рыболова. 

Выбрав ориентиры, делаю первый заброс в начало ямы, и резкий вскрик фрикциона дает понять, что соперник — не рыба-сабля. Долго упираясь, совершая стремительные рывки, сматывая при этом несколько метров лески, пятикилограммовый жерех пытается обрести свободу, и только порядком утомившись, он отдается на милость победителя, позволяя завести себя в подсак. Дядя в лодке нервно оглядывается при каждом всплеске. 

Второй заброс заканчивается потерей блесны, которая зацепилась за якорную веревку. Сектор ловли жестко ограничен, но первый успех окрыляет, и обрыв снасти несильно портит настроение. Через несколько забросов ситуация повторяется до мелочей, вплоть до оглядывающегося рыболова. И еще раз. Причем ловится только жерех. Рыбачок в лодке булькает блесной в «котел» — безрезультатно, так же, как я вчера. На предложение причалить и присоединиться к празднику на берегу дает «ценный совет», что вон за тем островом тоже хорошо клюет. «Если там клюет, что же ты делаешь здесь?» — спрашиваю я про себя. Дочь, поднявшись до зари ради обещанного хорошего клева, встав чуть выше меня по течению, тоже открывает счет трофеям. Бросок у нее получается ближе к берегу, но на результатах это несильно отражается. В садке кипит серебро в виде четырех брусковатых тел полуметровых речных красавцев. Оставляем дядю в лодке с пожеланием удачи и возвращаемся к друзьям. 
В третий раз мы посетили щедрую яму на закате. Это было прощание с рекой, назавтра ранним утром мы возвращались в Москву. Все также бесновались чайки, видимо, столуются тут они от зари до зари. И вновь наши гипотезы подтвердились. Тот, кто встал в конце бровки, ловил чехонь, а на первом свале жировал жерех. Причем только на «волокушу». Были среди них и великаны. Некоторые удары были настолько энергичны и мощны, что фрикцион не успевал сработать и блесна (как всегда, самая удачная) оставалась наградой чемпиону. Солнце быстро скатилось за горизонт, улетели чайки, а бой и чмоканье хищника не замолкали — удивительная река Волга!